АГАТИС ЮЖНЫЙ (Agathis australis) или каури. Является наиболее известным видом. Он обитает на севере Северного острова Новой Зеландии, в районах Нортленд и Сентрал-Окленд. Название «каури» новозеландское, точнее, маорийское, распространилось впоследствии, по мере познания ботаниками рода агатис, и на другие его виды, которые стали называть «каури» с прибавлением того или иного географического эпитета: фиджийский каури, вани-коро-каури, квинсленд-каури (агатис Брауна), северный квинсленд-каури (агатис мелкоколосковый), северный каури (агатис Палмерстона) и др. Голландский мореплаватель Абель Тасман, в середине XVII в. открывший Новую Зеландию, увидел острова, сплошь покрытые величественными лесами. Вероятно, такой же страна предстала и Куку, вторично открывшему ее в 1769 г. Коренные жители Новой Зеландии, полинезийское племя маори, за двести (или более) лет до Тасмана переселившиеся сюда с островов Полинезии, были мореплавателями, строили свои суда из местных деревьев, в том числе из каури, строили жилища, добывали смолу каури для освещения. Но процесс сведения лесов был очень медленным до середины XIX в., пока Новая Зеландия не была включена официально в состав Британской империи (1840). Колонизация Новой Зеландии с этого времени стала очень бурной (ей не помешали и маорийские войны 1843—1872 гг.). Новопоселенцы расчищали лесные площади под пашни и пастбища. Лесных великанов — каури — добывали выборочно из-за прекрасных качеств их древесины. Поэтому уже в конце XIX в. появилась необходимость в возобновлении лесов, и тогда же были созданы первые плантации каури. Каури — «царь новозеландских лесов» - величественное дерево, достигающее высоты 60 м. Двух - и даже трехметровая толщина ствола каури обычна для крупных экземпляров. Максимальной указывается толщина в 7 и 10 м. Стволы каури поднимаются как мощные гладкие сизо-серые колонны, лишь незначительно утончающиеся в месте первого ветвления. Лишенные ветвей колоннообразные стволы достигают высоты 18—20 м, а в исключительных случаях и более. Крона взрослого каури очень обширна, раскидиста. Молодые растения имеют иной облик. Даже в возрасте 20—40 лет это еще невысокие деревца с тонкими боковыми ветвями, отходящими от ствола по всей его высоте. А достаточная для лесоводческой практики толщина ствола достигается лишь в возрасте 150—200 лет. Трехсотлетние экземпляры могут иметь ствол 1,5-метровой толщины. У каури самые мелкие и узкие листья среди агатисов. У молодых экземпляров и на молодых ветвях листья длиной 3—7 см и шириной до 1 см, с тупой верхушкой, суженные к основанию, серовато-зеленые. На старых деревьях листья толстые и короткие (длиной до 5 см), чуть более широкие (но редко превышают 1 см), зеленого цвета. В настоящее время в Новой Зеландии сохранились лишь остатки субтропических дождевых лесов, в которых каури был доминирующим растением. Эти леса располагаются на высоте до 600 м. Выше их сменяет широколиственный лес с подокарпом тотара (Podocarpus totara) в качестве доминирующего растения. Известны три резервации агатисового леса (леса каури) в Новой Зеландии. Это лес Ваитекере в окрестностях Окленда и два массива в Нортленде, на западном берегу острова Северного: севернее 36-й параллели — Парк-Траунсон и самый большой лес — Ваипоуа. Лес Ваипоуа, имеющий статус арборетума, занимает площадь 11 тыс. га собственно леса каури, а вместе с плантациями — 15,5 тыс. га.

Наиболее знаменитые экземпляры каури носят в Новой Зеландии личные имена, и к ним, как и к мамонтовым деревьям (Sequoiadendron) в Калифорнии, прикрепляют дощечки с этими именами. Как раз в лесу Ваипоуа есть дерево, носящее маорийское имя Тане Махута -«Первое воплощение Тане»: маори считают, что это дерево — лесной бог Тане. Но каури не случайно связан с именем божества. По представлениям маори, Тане, сын Ранги (Неба-отца) и Пэпы (Земли-матери), оказался самым могучим среди своих братьев и самым «человечным». Он настоял на том, чтобы лишь оторвать небо от земли, не убивая их: ведь это были его родители. Он сделал так, и потоки света и воды (слезы Ранги) обрушились на богов. Вдохнув вольного воздуха, они принялись строить новый мир. Тане решил украсить Землю-мать своими детьми — деревьями. Правда, вначале (ведь все создавалось впервые) он посадил деревья вверх корнями. Поняв свою ошибку, Тане вырвал гигантский каури и прочно вставил его корнями в землю. Потом он с гордостью взглянул на чудесную зеленую крону над гладким прямым стволом. Шелест листьев звучал, как музыка. Мир становился прекрасным. Толщина ствола при основании Тане Махута около 4 м, высота неразветвленной части дерева 13 м. Считается, что возраст этого гиганта — 1200 лет. Новозеландский ботаник В. Чапмен, который приводит эти цифры, подсчитал, что дерево Тане Махуте дало бы 160 м3 прекрасной древесины (только из колоннообразной части дерева). Надо еще добавить, что условия для роста Тане Махута отнюдь не идеальны: он высится одиночкой в болотистой местности — все остальные экземпляры здесь вымерли (каури обычно не переносит заболачивания). Тане Махута, однако, не самое старое и не самое крупное дерево в лесу Ваипоуа. Другой гигант — Те Матуа Нгаере (Отец леса) — имеет ствол диаметром 5 м (16 м в обхвате). Описание же гиганта из бухты Меркьюри (на севере залива Изобилия) приводит к мысли, что указания на 7-метровую и даже 10-метровую толщину стволов каури могут быть вовсе не фантастическими. Это дерево при высоте 45 м, т. е. далеко не максимальной, достигло более чем 7-метровой толщины ствола. Мутовка толстых ветвей отходит на высоте 24 м над землей— только отсюда начинается величественная крона. Толщина ствола в этом месте около 3 м. Надо еще добавить, что первые ветви этого экземпляра — толщиной с хорошее дерево — до полуметра и более. Возраст каури из бухты Меркьюри знатоки флоры Новой Зеландии оценивали по-разному (Т. Кирк — 4000, Т. Ч и з м е н — 1700 лет). Надо думать, что в период бесконтрольного уничтожения новозеландских лесов предприниматели могли специально охотиться за особо крупными экземплярами, каждый из которых мог дать им столько древесины, сколько можно получить с полугектара обычного соснового леса. Поэтому и 10-метровый диаметр ствола можно считать вполне достоверным сообщением. Сейчас в Новой Зеландии не только бережно охраняют в резервациях остатки агатисовых лесов, но и специально изучают возможности естественного и искусственного их возобновления. Известно, что леса имеют водоохранное значение. Именно этому обстоятельству обязан своему сохранению лес каури в окрестностях Окленда — самого крупного города Новой Зеландии. Этот лес, расположенный на холмах Ваитекере, был подвергнут специальному изучению. Во-первых, было выяснено, что медленная естественная регенерация леса возможна при условии специальной охраны леса. Но процесс, длящийся несколько столетий, нельзя изучить экспериментально (точнее, можно, но усилиями многих поколений исследователей). Поэтому ботаники исследовали разновозрастные, существующие одновременно сообщества леса каури в Ваитекере. По их мнению, лес каури заселяет пустоши в течение 200—300 лет в такой последовательности. После короткого «травяного» периода следует кустарниковая фаза — фаза заселения местности «чайным деревом» (Leptospermum scoparium) из миртовых. Самый нижний ярус такой кустарниковой заросли оказывается плотно заселенным метровой высоты папоротником — глейхенией скрученной (Gleichenia circinata). Под папоротниковым пологом развивается много сеянцев лесных деревьев, в том числе каури. Затем папоротник отмирает, «чайное дерево» сменяется, другим видом того же рода (Leptospermum ericoides), но его начинает перерастать каури. Следующей стадией является зрелая стадия леса с доминирующими вполне взрослыми каури. Было установлено, что каури не возобновляется в зрелом дождевом лесу. При заболачивании леса погибают и взрослые экземпляры, и сеянцы. Но семена не прорастали и сеянцы гибли и в других, казалось бы, благоприятных условиях. Пытались найти этому внешние причины. И действительно, заметили поедание листьев сеянцев насекомыми, различные грибные поражения («вымокание» сеянцев вскоре после прорастания, повреждение корневой шейки сеянцев). Но оказалось также, что большое количество упавших на землю семян поедают животные. Особенно большой ущерб наносит насекомое из прямокрылых — вета (Hemideina thoracica), с помощью своих сильных мандибул разгрызающая семена и поедающая маслянистое содержимое (кстати, семена некоторых австралийских агатисов употребляют в пищу и люди). В истреблении семян повинен также местный попугай (Nestor occidentalis). Его вина даже больше, чём веты; ибо он извлекает клювом семена из шишек, которые после этого опадают недозрелыми. Шишки опадают в в незрелом состоянии и вследствие поражения песталотией погребальной (Pestalotia funerea) из несовершенных грибов. Обнаружены и более существенные причины слабого естественного возобновления каури. Эксперименты и наблюдения в лесу и в лаборатории показали, что его семена быстро теряют жизнеспособность при высокой (выше 65%) относительной влажности воздуха. В то же время для прорастания семян почва должна быть достаточно влажной. Шишки каури созревают поздним летом, и опад семян происходит с конца февраля до середины апреля. Относительная влажность воздуха в эту пору превышает 65%, и большое количество семян теряет способность к прорастанию. А в поверхностных слоях почвы в это время, как это ни парадоксально, влаги для прорастания семян каури недостаточно. По-видимому, каури все же является вымирающим растением, и человек лишь подтолкнул его к гибели. Правда, новозеландцы вовремя спохватились и объявили каури охраняемым растением. Конечно, о заготовке древесины в больших количествах сейчас нет и речи. Более того, ограничен также сбор смолы каури, прежде столь популярной и у маори, и во всем мире. Вывоз смолы каури, еще в 20-х годах XX в. достигавший 15 000 т в год, ныне резко упал. Достаточно сказать, что в лесу Ваипоуа собирать естественно вытекающую смолу имеет право только один человек. О повреждении стволов, «подсочке», и говорить нечего — она была запрещена намного раньше. Смолу каури называют еще каури-копалом. Слово «копал» (йен. copalli), взятое из языка одного индейского мексиканского племени, означает вообще любую твердеющую на воздухе смолу растительного происхождения. Во всем мире производят несколько десятков разновидностей копала (большей частью из каме-дей различных цветковых растений, обычно тропических). Но и виды агатиса внесли значительную лепту в общий копаловый рынок. Правда, некоторые названия копалов, например даммара-копал, являются источником путаницы. Дело в том, что «Dammara» — это синоним названия как рода хвойных — агатиса (Agathis), так и рода цветковых — протиума (Protium) из семейства бурсеровых (Burseraceae). Эта путаница с названиями растений произошла потому, что малайское слово «даммар» означает «смола». Поэтому и получается, что даммара-копал может быть производным как агатиса белого, так и растений из рода прйтиум, из которых действительно получают копал. Многие затвердевшие смолы — копалы— получают свои названия по месту добычи. Таков манила-копал, добываемый на Филиппинах из разных растений, в том числе и из агатиса. Каури-копал является исключением, так как во всех случаях представляет собой застывшую смолу именно каури (агатиса южного). Конечно, подсочка ствола каури - - самый простой способ добычи копала, но деревья погибали после многократных поражений ствола. И боязнь утратить свою национальную гордость — каури — привела к запрету подсочки. После этого главным способом добычи копала оставался очень опасный - сбор естественных натеков, главным образом из развилок ветвей. А как мы помним, первая развилка у каури находится на большой высоте. Учитывая толщину ствола, который не обхватишь руками, можно понять трудность и опасность такой работы. Поэтому сборщики копала обратились к поискам самой драгоценной его разновидности - ископаемой. Различают копалы полуископаемый (четвертичного периода) и собственно ископаемый (более древний, чаще всего третичного периода). Полуископаемый копал добывают из почв обычно на месте сведенного леса каури, но также и в существующих еще лесах. Смола стекает по стволам живых каури или вытекает из поваленных деревьев, проникает в почву и оказывается погребенной. Копалы, пролежавшие в земле долгие годы, иногда многие тысячелетия и даже миллионы лет, приобретают вид янтаря и часто служат для его имитации. Последнему способствует то, что в смоле каури, так же как в янтаре, нередки включения: листья, насекомые. Цвет каури-копала охватывает цвета всех разновидностей балтийского янтаря: от бледно-лимонно-желтого до красновато-коричневого и даже черного.